Темное время  - Андрей Васильев

– Мадам, я не по этой части, – выдал я первое, что пришло в голову. – Десять минут назад я отказал в любви даме, которая моложе лет на восемьсот, так что вам вовсе рассчитывать нечего.

– Я тебе дам любовь! – задушевно прошипела мне в лицо ведьма. – Такую любовь, что дышать перестанешь. Ты что творишь, недоучка? Ты куда лезешь?

– Вы о чем? – я отцепил ее морщинистые руки от своей футболки. – Куда я лезу? У меня вон ремонт только-только закончился, мне вообще сейчас ни до чего.

– То есть это не ты нынче ночью мое заклинание порушил? – уточнила бабка. – Или всё же ты?

Вон оно что. Тут да, тут претензия обоснованна.

– Договор есть договор, – продолжала вещать ведьма, разгладив замятости на моей футболке. – Ты не суешь нос в мои дела, я в твои. До той поры живем мирно, полюбовно. Так?

– Наверное, – предположил я. – Этот договор не мной заключен, деталей не знаю. Что до ночи – меня попросили помочь, я помог.

– И лишил меня малой дани, что водяник платил за свой покой да тишину, – подытожила Дарья. – Мертвяка нет, шиш он мне теперь речной жемчуг будет задаром, да с поклоном, нести.

Чего?

Блин, да меня нынче ночью, получается, тупо отъюзали! Просто и безыскусно. Эти два старых хрыча разыграли представление как по нотам, решив свои проблемы за мой счет.

Убил бы!

– Так я не знал, – придал лицу выражение поглупее я. – Это ваши внутренние дела, я в них не вхож.

– Что там мое заклятие лежит, тоже не знал? – не мигая уставилась в мои глаза старуха – Правду говори, помни о том, что Покон за лжу карать велит строго.

– Это знал, – неохотно выдавил я. Меня на такой фуфел не возьмешь, я врать в глаза приучен на славу, работа такая была. Но тут правда на ее стороне, Покон лжецов карает строго, особенно в разрезе подобных разборок. – Только заклятье твое строители сковырнули, когда дорогу перекопали. Иначе чего бы этот жмурик каждую ночь к реке таскался? А если его нет, так я, получается, в своем праве.

– Нет у тебя никаких прав там, где ведьмина метка положена, – прошипела старуха, причем в этот момент я заметил двух ее подружек, стоявших на разных концах улицы, и неотрывно смотревших на нас. – Тако было, тако будет. Или ты и про это не слыхал, ведьмак?

– Не-а, – передернул плечами я. – Про ведьмины метки впервые слышу. Серьезно. Как они хоть выглядят опишите, а? Чтобы в следующий раз не оплошать.

Бабка помолчала, посопела, а после сделала пару шагов назад.

– На первый раз не будет беды, – наконец молвила она. – Но наперед знай – второй раз встанешь на моем пути, станем судить-рядить, кому в Лозовке жить, а кому нет.

– Идет, – сплюнул я. – Что до меня, скажу так – дойдет до драки, будет драка. Надо тебе было меня тогда, в лесу, резать, бабка, потому как я тогда толком ничего не знал и не понимал. А теперь все по-другому стало. Теперь я тебе дорогу в Навь, туда, где мгла на твоих сородичей под плеск реки Смородины сон нагоняет, быстро налажу. И подругам твоим тоже дорожку укажу.

Ничего такого сделать я, само собой, не мог, но почему бы не козырнуть полученным знанием?

– Далеко прошел, Ходящий близ Смерти, – цыкнула зубом бабка Дарья. – Пригож да умен, два угодья в нем. Только не забудь, что там и твои браты под курганами спят. Коли меня туда отправишь, я тебя с собою утащу, не сомневайся.

– Потому – давай жить мирно, соседка? – предложил я. – Ну нарушил я твои бизнес-схемы, признаюсь. Так не нарочно же? Не со зла? Будем считать, что квиты.

– Квиты? – опешила ведьма. – Это что за долг ты покрыл?

– А все тот же, за прошлогоднюю летнюю ночь, – на голубом глазу ответил я. – У меня память длинная, в ней ничего бесследно не исчезает. А теперь всё, мы с тобой при своих.

– Ваше ведьмачье племя всегда бесстыдностью отличалось, – медленно проговорила бабка Дарья. – Но если всё теперешнее поколение подобным тебе станет, то и вправду мне в Навь пора. Знавала я наглецов, но таких…

– Это что, – потер я руки. – Видела, я баньку поставил? Скоро мои закадыки приедут, водки да девок привезут. Вот они как есть чумовые, мне до них как до Луны на тракторе!

– Те, что ли, которые по осени были? – уточнила ведьма. – Охти нам!

Она развернулась и, ссутулившись, побрела к своему дому.

Само собой, я ей ни на грош не поверил. Будь у нее хоть один повод разодрать меня на клочки, она бы это сделала с превеликой охотой. Нет, сейчас соседка сначала показала мне зубы, а после дала увидеть, что она на деле просто дряхлая старушка, которую такой лосяра, как я, запросто, если что, плевком перешибет. Вон, вон как скрючилась, ножками пыль загребает.

Имей я немного меньше жизненного опыта, так и поверил бы. Очень здорово все разыграно, не придерешься. Только в банке я и получше актрис видал. Такие иногда приходили народные таланты – закачаешься. И такие сказки рассказывали о деньгах, пришедших им невесть откуда невесть за что – заслушаешься. Причем подкрепляли свои вирши отлично сделанными документами. Знаешь ведь, что и слова их вранье от начала до конца, и бумаги липа, а деваться некуда. Единственный выход – соврать, что ты им полностью веришь, а после сообщение отправить куда следует.

Так что бабка Дарья не самый сильный игрок на этом поле. Но зато – самый опасный. Я, признаться, почти и забыл о существовании ведьм по соседству, что, впрочем, и неудивительно. Тихо они себя ведут весной, не то что осенью. На метлах не летают, шабаша со стриптизерами не устраивают, оскорбительные слова из-за забора не выкрикивают. А я сам на улицу нос высовываю нечасто, тем более что к реке теперь через отдельную калитку можно пройти, которую я прозвал «черным ходом». Мне ее ребята-строители за отдельную плату поставили. Там сначала неглубокий овраг, потом рощица, а за ним речной берег начинается. Хорошо и удобно. И крюк через деревню давать не надо. Опять же – через тот овраг легко и в лес улизнуть, если что. Случаи, они разные бывают. И гости тоже.

Последнее утверждение, кстати, оказалось очень верным. Незваные гости нагрянули вдруг, ни с того ни с сего. Правда, к тому времени перебранка с ведьмой уже позабылась. Да что там – весна кончилась, лето вовсю началось.

Вечера у нас в Лозовке тихие и светлые. Да и откуда взяться шуму? Железная дорога проходит сильно в стороне, трассы автомобильные тоже, разве что «летуны» из Кубинки начнут крутить «бочки» в безоблачном небе, но и только. Что до дачников, основных производителей загородного гвалта, то их здесь сроду-роду не водилось, похоже. То есть дети не орут, музыка не играет, хоровое пение отсутствует.

Бабки-ведьмы после девяти себя тоже никак не обнаруживают. Они сидят у Дары, смотрят любовные сериалы по каналу «Россия», сопереживают главной злодейке, ласково называя ее «наша красотка». Радуются успехам, расстраиваются из-за промахов, гадают, какая ее смерть поджидает. Серьезно, без шуток, сам слышал. А по выходным «Пусть говорят» глядят. Тоже, видать, на своих глазеют.